***

Где-то
на школьном глобусе есть страна.
В стране - столица и гетто,
их разделяет стена.
В центре паучьей сети автодорог
стоит терракотовый замок, в нем живет бог.
Он никогда не смотрит в окно;
ему всё известно и всё равно.
А за стеной
живут от заплаты к заплате.
Дрянное кино,
хронически провинциальный театр.
Заснежены улицы,
гладкие честные лица
с плакатов зовут демократии причаститься.
И это не сказки - по улицам ходят медведи,
и даже в машинах со спецсигналами ездят,
учат угрюмый народ улыбаться прохожим,
и с телеэкранов вещают вельможно.
Вслед лаковой бухгалтерии на закат
безропотно и минорно глядят
огненный юг и огненосный север,
а на востоке - тень поднебесной империи.
Так выглядит беглая география
страны, где абсурдные сны попирают явь.

Ну, чё-как, позволь узнать, утренняя благодать.

Ну, здрасьте, дорогие несуществующие читатели этого блога.

Давно уже хочу завести такую рубрику с разными музыкальными историями, подробностями, слухами и прочей метафизикой. Попробую начать в тестовом режиме. Если эксперимент пройдет удачно, отклики какие появятся, тогда может удастся сделать уютненький альманах.

Итак:



Помните, было такое? Нет, и ладно. Дело в другом. Иногда бывает трудно понять лирику "певцов заграничных", не хватает культурного фона, чтобы оценить некоторые аллюзии и метафоры. Вот эта песня нашего отрочества "Morning Glory", восхитительная, трансцендентная, о чем как думаете? Как часто бывает, о большем чем задумал автор, а задумка тут и без того многожильная.

Есть такой ресурс Songmeanings, там можно много интересного узнать, если не из первых, то, ладно уж, из вторых и третьих рук носителей языка Шекспира, Шоу и Галахеров. И что же, разхождения в трактовках начинаются с самых первых строк: "All your dreams are made when you're chained to the mirror and the razor blade." (Не о чем больше мечтать прикованному к зеркалу и бритве.) Красиво дьявольски. Но о чем?

Хорошие мальчики обычно настаивают на версии о бритье и трудном начале нового дня. Им так проще думать, комфортнее воспринимать; никаких сомнительных подтекстов, которые расстраивают маму. Между тем, не секрет что Галахеры, оба два, вынюхали столько кокаина, что могут с полным правом быть удостоены звания почетных попечителей Колумбии. Зеркало, бритва - полезные в хозяйстве вещи, о чем ещё мечтать.

Чуть глубже в недрах поэтического мировосприятия скрыта другая интересная деталь. Но, на мой взгляд, это уже коннотации, вложенные ботаниками. Есть, утверждают они, на свете цветок небывалый. Называется Morning Glory (я так понял, это вьюнки). Ишь ты, совпадение какое: знатоки намекают, что цветок не простой, а с мультиками. Вот так понюхаешь цветочек, и на тебе - утренняя благодать.

И один ещё оттенок смысла. Даже не оттенок, блик надежды в наркотическом мраке. Вот не знал, честное октябрятское: оказывается, в разговорной речи британцы словосочетанием "morning glory" ласково именуют утреннюю эрекцию. Для заядлого кокаиниста, у которого, как отмечает народная наблюдательность, всё давно "на полшестого" - не самый последний повод для радости. Холодная индейка того стоила.

Что здесь правда, что вымысел? Что имел в виду поэт, что домыслили миряне? Тайна. Ну и нехай. Песня-то какая. We-e-e-e-ll...

Сказки первобытного человека начала XXI века

Ловец жемчуга

Когда-то на берегу моря жил счастливый человек. Каждое утро он открывал глаза, делал первый осознанный вдох, и уж ничто было не в силах удержать его в бесколёсом вагончике, давно укоренившимся в песке. Кому нужен завтрак или зарядка, когда ТАМ тебя ждут подлинные несметные сокровища...

(Нет, это не детская сказка, ничему хорошему не научит, кроме того, всё кончится плохо.)

...Загорелый и коротко стриженый, человек бежал к причалу, который построил сам, и с разбега нырял в изумрудную теплынь. Открыв глаза под водой, он видел как солнечные лучи следуют его примеру. Вдосталь наплескавшись, человек возвращался на берег, только для того чтобы отвязать свой тростниковый катамаран, и отправлялся добывать настоящий жемчуг.

Если бы кто-нибудь в те дни спросил ловца, что может быть лучше его занятия. Он сначала бы растерялся, а потом ответил: "Работать воробьём." Хитро прищурился бы на любопытного собеседника, но вскоре сжалился и объяснил:

- Воробьи самые счастливые и благодарные. Они искренне ничейные и родные, задорные и задумчивые, задиристые и трусоватые, неотличимые, как бобы в стручке и неповторимые, как вот эти жемчужины. А самое важное, воробьи всё это знают и благодарны природе за все свои качества.

Но никто ни о чём человека не спрашивал, и он бормотал себе под нос, ковыряя ножом раковины, поднятые со дна:
- Эти нахлебнички, растуды их в колёса, прилетают на моё крыльцо, понимаешь, и с видом этаких бравых флибустьеров хватают свою "добычу" - ну крошки ж, ё моё. Но, знаешь ли, в каждом "чит-чив-чё" я слышу спасибо, ага.

И морю было любо слушать своего воробья. Что ни говори, а не каждому такая жизнь по плечу. Море понимало и ценило это. Улов был всегда, небогатый,но хватало же на все задумки и поделки, которые легко можно было выменять в городе на деньги. Потом пройтись по рынку и вполне выгодно (а как же) обменять деньги на шамовку, шмотки и пшено. Без пшена из города возвращаться нельзя, а не то "свободолюбивые корсары" могут с досады пустую кормушку и обгадить.

Как приговаривали соседи-рыбаки: долго ли коротко всё было клёво. Но однажды ловец стал замечать, что при виде подарков моря в улыбках некоторых горожан зубов значительно больше чем радости. Платили то, положим, не скупясь, но что же он за выгоду одну что ли, научился не дышать, как циркач какой-то. И как так вышло, непонятно... В общем человек и сам перестал радоваться. Вот тут-то жемчуг в море весь и перевёлся. Куда бы ловец не выгнал свой катамаран, где бы он ни нырнул - одни пустые раковины.

С некоторых пор по утрам человек неохотно раскрывал веки и шёл на работу. По прежнему не завтракал и не делал зарядку, но и не улыбался, огрызался со встречными и попутными, а один раз даже чуть не пнул собаку. "Да что же за херня-то за такая", - стучало в висках после каждого безрезультатного погружения. Ответ был очевиден, если не для ловца, так для воробьёв: ты не радуешься - в море нечему отразиться. Вот и весь расклад, нету жемчуга, шабаш. Ну а что поделать, если радости нет? Не устриц же в ресторан возить?

И отправился ловец в службу занятости. Устроили его в супермаркет. Теперь шесть дней в неделю начинаются с поездки в город на велосипеде и отметкой о начале смены. В обед он выходит покурить на внутренний двор магазина и рассыпает у помойных баков пшено для старых добрых искренне ничейных воробьёв.